- Евгений, что для вас значит эта медаль?
- Лично для меня – счастье. По сути, это моя первая победа как тренера. Раньше я всегда работал в команде - с Татьяной Тарасовой, Майей Усовой, Александром Жулиным... Мы добивались результатов, успехов, но это совсем не то. Эта наша с Шинейд и Джоном бронзовая медаль значит для меня больше всех прошлых, вместе взятых. Потому что этот путь я прошел сам. От начала до конца. Не как ассистент или специалист узкого профиля, а как «босс». Это меня ребята так называют (смеется). Так вот: эти медали я ни на что не променяю!
- Какие эмоции у самих фигуристов?
- Знаете, у всех разная спортивная судьба. Результаты далеко не всегда зависят только от спортсменов, есть обстоятельства, окружающая среда и наша любимая «танцевальная лестница». Возьмите, например, Хохлову и Новицкого. У них, тьфу-тьфу-тьфу, все складывается на редкость удачно. Они дебютировали на международной арене в 2006 году, а уже через три года стали чемпионами Европы. Эта пара завоевывает медали, скажем так, по мере своей готовности к ним. Мои ребята были готовы к медалям чемпионата Европы еще два года назад – как и, например, итальянцы Фаэлла и Скалли. И два года мы боролись, чтобы доказать это. И мы победили. Отсюда такие глубокие эмоции, слезы Джона в зоне слез и поцелуев.
- Вы давно с работаете с Керр?
- С 2006 года. В спорте, как и в природе, огромное значение имеет селекция. Если страна сильна в том или ином виде спорта, тренерам есть, из чего выбирать. В это сложно поверить, но в Великобритании в танцах на льду сейчас полный ноль. Абсолютный. На всю страну реально есть два одаренных и подготовленных человека – Шинейд и Джон.
- В Хельсинки каждая ваша программа вызывала большой отклик у простых зрителей и специалистов.
- Ребята сами по себе очень интересные. В каждом танце они воплощают частичку себя. Если бы они были заурядными людьми – никакие тренерские задумки не помогли бы, поверьте. Знаете, какой сейчас самый лучший комплимент для тренера и танцоров? «У вас не было видно ни одной дорожки, ни одного вращения – в нем вообще не было элементов, только танец». Именно к этому должна стремиться каждая пара. Именно для этого мы работаем.
- На каком языке вы общаетесь?
- Конечно, на английском. Но и русских слов они уже порядочно нахватались (улыбается). Мы в прошлом году три месяца просидели в Новогорске, и очень бодро щебетали: «сосиска», «морковка» (смеется). В Новогорске, кстати, прекрасная база – вдали от города, его шумов и соблазнов. Можно сказать, обнесена высокой стенкой с колючей проволокой. Скучновато, конечно, но это оптимальные условия для тренировок. Побольше бы таких баз в России – результат не заставил бы себя ждать.
- Что скажете о новом обязательном танце этого сезона – финнстепе?
- Его все пары из первой пятерки-семерки исполняли приблизительно на одном уровне. «Брызги шампанского» – какая формулировка, вы только вслушайтесь! В целом нам очень понравилась идея введения нового интересного обязательного танца. Мы получили огромное удовольствие от его разучивания и сошлись на мнении, что это «cool dance» (смеется). Сейчас вернемся домой, и снова приступим к старым обязаловкам. Вы только представьте, как это скучно – много лет вкатывать одно и то же. Тренеры и спортсмены уже зеленеют с тоски.
- Как относитесь к идее убрать обязательный танец из соревновательной программы танцоров?
- Я считаю, что ничего страшного не произойдет. От базовой техники танцоров мы никуда не денемся – в новой системе судейства на ней стоят все дорожки, все связки. Если спортсмен неправильно, грязно исполняет какие-то элементы или не умеет различить крюк и выкрюк – это сразу заметно. Во всех танцах. С точки зрения становления пары, обязательные танцы все же нужны – на них лучше всего скатываться и учиться. Но ведь никто не запрещает делать это на тренировках. Речь идет только о соревновательной программе. Так что, повторю, я лично ничего катастрофического в этом не вижу. Тем более, танец хотят не просто убрать, а сделать некий микс из обязательного и оригинального. Нам это будет интересно. Моя пара не боится перемен.
