Практически все минувшее олимпийское четырехлетие тренер Наталья Линичук соблюдала своеобразный "обет молчания". Она не вела, подобно коллегам, массированной PR-кампании по раскрутке своих учеников, не давала больших интервью. В Вашингтоне с Натальей Владимировной побеседовал корреспондент "Смены".
   
    - После нынешнего сезона уходят Лобачева и Авербух. Впервые за последние годы в вашей группе не будет пары, входящей в элиту. Вас это не тревожит?
    - Это нормальное явление. Действительно, за последние восемь лет шесть раз наши пары становились чемпионами мира и Олимпиад. Даже шесть с половиной, потому что Марину Анисину я тоже считаю своей воспитанницей.
    - Даже после заявлений Марины о том, что вы разбили дуэт Анисина - Авербух и она вынуждена была искать партнера за границей с помощью деловой переписки?
    - Все обстояло совсем по-другому. Когда у Ирины и Ильи начался роман, они просто хотели уйти в балет на льду. Но я настояла на том, чтобы ребята продолжали вместе выступать в соревнованиях. Для Марины найти партнера на родине не удалось. Ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге. Тогда я вспомнила, что во Франции остался без партнерши Гвендаль Пейзера. Поговорила с Мариной и убедила ее, что выбора-то нет. Либо уехать во Францию, либо заканчивать карьеру, к чему Анисина, кстати, уже была внутренне готова. Письмо для Гвендаля, кстати, я и передавала, а в Лион Марину отвозил мой муж, Геннадий Карпоносов. Я долго молчала, но пора, пожалуй, рассказать правду.
    - Сегодня, когда все восхищаются рок-н-роллом Ирины Лобачевой и Ильи Авербуха, как-то забылся другой рок-н-ролл, с которым Оксана Грищук и Евгений Платов выиграли в Лиллехаммере. Вам не обидно?
    - Я настолько люблю всех своих спортсменов, все свои программы, что не могу выделять какие-то из них особо. Оксана и Женя ни при каких обстоятельствах не могли выиграть Олимпиаду в 94-м, опередив Джейн Торвилл и Кристофера Дина, а также Майю Усову и Александра Жулина. Но я вспоминаю предшествовавший олимпийскому сезону год 93-й, когда ставила первую серьезную программу дуэту Грищук - Платов. Оксана тренировалась у меня с детства, затем на полтора года уходила к другому тренеру. Было очень сложно поставить их в пару с Женей, потому что моя предшественница всячески пыталась развести их. С превеликим трудом удалось пару склеить. К сожалению, когда они вновь решили тренироваться у другого наставника, дуэт распался очень быстро. Вместо того чтобы освещать своим талантом всю планету. Для меня это большая травма. Но мы несколько отвлеклись. В 93-м мы придумали вместе с французским хореографом “Блюз”. Программа получилась новаторская, интересная и... скандальная. Пятеро судей поставили на чемпионате России нашу пару на второе место, а четверо - на четвертое. Так вот тот квинтет, что оценил наш замысел, был дисквалифицирован. Пришлось обращаться в федерацию, требовать справедливости. Возможно, эта ситуация, несправедливая по отношению к танцорам, и подстегнула и меня, и Оксану с Женей сделать программу, которая понравилась бы всем.
    - Чем вы объясняете, что лучшие программы ваших воспитанников приходятся на олимпийские сезоны?
    - Олимпиада - очень мощный стимул для работы. Когда Грищук и Платов ушли от меня, приревновав к другой паре, мы хотели доказать, что Анжелика Крылова и Олег Овсянников достойны быть олимпийскими чемпионами. Анжелика эффектнее, интереснее Оксаны. Убеждена, что и с выбором программ к Нагано мы угадали. Но что поделать, если олимпийское “золото” всего одно? Солт-Лейк-Сити не в счет.
    - В свое время к другому тренеру хотели уйти и Ирина с Ильей. Вы не расценивали это как предательство?
    - После того, с чем я сама сталкивалась в спорте, меня уже ничем не удивишь. Но случай с Ильей и Ириной - это совсем другое. Три пары росли вместе, и неминуемо возникала конкуренция и даже ревность между Грищук, Крыловой и Лобачевой. Называю фамилии девочек, потому что они тренировались у меня с 12-14 лет. Сезон-99 сложился для Ирины с Ильей удачно. Они стали призерами чемпионата мира и Европы, о них заговорили как о потенциальных претендентах на “золото”. В какой-то момент у ребят просто закружилась голова. Им захотелось самоутвердиться и сделать программу, о которой заговорил бы весь мир. Они предложили музыку “Цирк дю Солей”. Я обожаю эту мелодию, но, чтобы сделать под нее программу, нужно быть десятикратными чемпионами мира. В этом случае любая программа априори объявляется гениальной. Я убеждала Иру и Илью, говорила им буквально следующее: “Ребята, музыка замечательная, вы талантливы, но программа не сработает”. Так и произошло. Для меня это вдвойне обидно, потому что по своей природе я диктатор, а тогда дала слабинку, разрешив ребятам эксперимент. Больше подобных ошибок не повторяла.
    - Многие дуэты сегодня могут похвастаться совершенной техникой и изысканностью движений. В танцах ваших пар присутствует душа. Вы учите их этому или просто подбираете таких спортсменов?
    - Ни Грищук, ни Крылову, ни Лобачеву я не выбирала. Когда я начинала работать, то еще была жива Пахомова, а Чайковская, Тарасова, Дубова были на вершине тренерского Олимпа. Никто не собирался открывать мне “зеленую улицу”. Лучшие спортсмены тренировались у лучших тогда тренеров Союза. Я просто подбирала оставшихся ребят и пыталась раскрыть им не только секреты техники, но и тайны сердца и души.
    - Кто из ваших спортсменов был наиболее трудолюбивым?
    - Не хотелось бы никого обижать, выделяя кого-то одного. Ребята в ходе работы становились звездами, а со звездами всегда работать сложно. Были пары, с которыми работалось легко. Я не успевала договорить, а они уже начинали отрабатывать движения. Были дуэты такие, работая с которыми хотелось повеситься. Но я их всех люблю.
    - И все же насчет трудолюбия...
    - Все-таки Грищук. На льду это был какой-то атомный реактор. Не только в те годы, когда ей не было равных на чемпионатах мира и Олимпиадах, но и в детстве. Когда ее тренер Елена Александрова позвонила и попросила поставить программу, я ответила отказом. И себе-то никогда двух движений придумать не могла. Я тогда только завершила спортивную карьеру, становиться тренером не жаждала. Но, когда увидела глаза Оксаны, почувствовала, как она на меня смотрит, поняла, что без фигурного катания не смогу. Хорошо помню этот день, 21 ноября 1985 года. Это день рождения мужа. Тренировка тогда была в Лужниках с 11 вечера до часу ночи.
    - Сейчас многие ваши воспитанники начинают тренерскую карьеру. Не видите ли вы в них конкурентов?
    - Места под солнцем всем хватит. В Японии на этапе Гран-при ко мне подошел Женя Платов и поинтересовался оценкой новых программ его израильского дуэта. Когда я высказала свои замечания, двукратный олимпийский чемпион заметил, что такого он никогда не слышал. Видимо, еще у кого-то спрашивал из своих наставников.
    - Вы планируете продолжать работать в США или собираетесь в ближайшие годы вернуться в Россию?
    - Мы уехали в Америку перед Олимпиадой 1994 года. В Москве в то время просто не было условий для тренировок. Приходилось кататься в долг в спорткомплексе “Олимпийский”. Если в Москве нам предложат такие же условия, как в Делавэре, то можно будет думать и смотреть. Но пока никто не предлагает.
    - В Америке знают, что вы полковник милиции?
    - Замечу: в отставке. По возрасту вышла. Но не хотелось бы уточнять, сколько мне лет.
   
    Борис ХОДОРОВСКИЙ, Вашингтон